Я зашёл в армянскую церковь в Ялте, и это было как удар в солнечное сплетение — без предупреждения, без подготовки. Сначала — запах. Не приторная сладость ладана, а что‑то более земное: камень, нагретый солнцем, старая древесина, едва уловимый привкус пыли, которая помнит столетие молитв. Ты вдыхаешь — и это уже не твой воздух. Он принадлежит этому месту. Стены не кричат о роскоши. Здесь нет золотых куполов, нет ослепляющей позолоты. Только камень, только линия, только тишина, которая не молчит, а говорит. Каждый угол — как шёпот: «Ты здесь не главный. Ты — лишь след на полу, который видели тысячи таких же, как ты». Я присел на скамью. Дерево холодное, но не враждебное. Оно просто знает. Знает, сколько ладоней касалось его краёв, сколько спин прислонялось к его спинке, сколько слёз упало на его поверхность. Ты не первый. И не последний. Впереди — алтарь. Не пышный, не кричащий. Скромный. Как будто говорит: «Бог не в блеске. Он — в тишине между ударами твоего сердца». Я закрыл глаза. И вдруг понял: здесь не нужно слов. Молитва — это не звук. Это вес твоего тела на скамье, это холод камня под ладонями, это дыхание, которое становится частью общего ритма. Ты не говоришь. Ты присутствуешь. Вышел я другим. Не просветлённым. Не обращённым. Но изменённым. Как будто кто‑то взял и слегка сдвинул линзы моих очков. Мир остался тем же. Но я — уже не совсем я. Армянская церковь в Ялте. Место, где ты не находишь ответы. Место, где ты перестаёшь их искать.